К горлу подкатила новая волна тошноты. Майкл медленно поднялся, подошел к двери, постучал и зашел внутрь.

Эва Белова обходила стол для совещаний и собирала разложенные документы. Когда полицейский зашел, она обернулась в его сторону. Как только он увидел ее лицо, в голове стрельнуло болью воспоминание о том, как они сидели на диване в его гостиной, и она обрабатывала следы от побоев на его лице.

– Детектив, добрый день! Не ожидала сегодня вас увидеть, – произнесла она невозмутимо, но уже не так холодно, как при первых их встречах.

Майкл прокашлялся и пробормотал:

– Да я, если честно, сам не ожидал, что приеду сюда.

Белова собрала оставшиеся документы, аккуратно сложила их на краю стола и направилась к своему креслу.

– Ну что же вы, – подбодрила она его. – Проходите, присаживайтесь.

Она села за стол, немного резковато, как показалось Коннору, одернув юбку. Хотя сейчас он мог во всем видеть какой-то подвох.

Майкл не знал с чего начать. В какой момент он начал испытывать неловкость в ее присутствии? И почему при одном взгляде на нее где-то в районе груди у него возникало какое-то щемящее чувство? Он уже и забыл, что это такое…

Эва тем временем внимательно его рассматривала:

– Ваше лицо невообразимого бледно-зеленого оттенка, – она поднялась, налила воды из графина и подала ему стакан. – В первый раз такое вижу.

– Спасибо, – прохрипел Коннор, сделал пару глотков и отставил стакан в сторону.

Он пытался понять, в каком настроении она находится: злится, нервничает, глумится. По Эве Беловой никогда невозможно было понять, что у нее в голове.

– Коннор, простите, у меня много работы. Вы ведь пришли за чем-то конкретным?

– Я… – начал Майкл и снова откашлялся, не зная куда девать руки и куда прятать глаза. – Хотел поблагодарить вас.

– За воду? Так вы уже поблагодарили.

– Нет, за то, что позвонили Сеймуру насчет моей работы, и извиниться за… – Он с трудом сглотнул и все же взглянул на нее. – За вчерашнее.

Наступила пауза. Коннору показалось, что прошло не несколько мгновений, а несколько лет. Лицо Беловой ничего не выражало. Да что у нее, черт побери, в голове?

Наконец Эва глубоко вдохнула, так, что у нее приподнялись плечи.

– А что вчера произошло? – на выдохе спросила она.

– Но я же… – Майкл растерялся. – Я натворил кучу дел, наговорил вам всякого.

Некоторое время она просто молча на него смотрела. Какой же из него хреновый был полицейский, если он не мог даже примерно догадаться, о чем думает сидевшая напротив него женщина. Или она настолько мастерски держала маску?

Всего один вечер и он больше не мог смотреть на нее пренебрежительно и свысока. Не мог заставить себя насмехаться над ней. Эва Белова надломила в Майкле Конноре что-то, что до этого момента позволяло ему занимать в их взаимоотношениях ведущую роль.

– Детектив, я скажу вам сейчас одну вещь. – Она откинулась на спинку кресла. – Пожалуйста, примите ее и не ставьте меня больше в неловкое положение. Вчера вечером мы совершенно случайно оказались с вами в одно время в одном и том же месте. Вам нужна была помощь. Я, как человек с высокой социальной ответственностью, не могла вам ее не оказать: подвезла вас до дома, обработала раны, уложила спать. Вашу благодарность я принимаю, но вот извиняться вам не за что.

Она серьезно или издевается? У Майкла перед глазами четко стояла сцена из его гостиной, когда она… Снимала с него футболку? Это новое воспоминание заставило его поморщиться.

– Подождите, – он подался вперед. – Я не хочу снимать с себя ответственности за произошедшее. Я доставил вам неудобства, я… – Теперь настала его очередь вздыхать. – В конце концов, я просто надрался и полез в драку. Вы же, хоть и не обязаны были этого делать, помогли мне.

Она молча слушала, своим пронзительным взглядом заставляя Майкла теряться и сбиваться с мысли:

– Я помню, как поссорился с женой, потом поехал в бар. А потом… Потом каким-то образом оказался у вас в машине. – В голове все окончательно смешалось. – Подождите, вы что, тоже были в баре? Мы пили с вами вместе?

Эва на несколько секунд поджала губы, будто пытаясь сдержать улыбку, а потом произнесла:

– Детектив Коннор, я совершенно не понимаю, о чем вы говорите. Я сказала вам только то, что было, остальное, – она развела руками, – может быть плодом вашего воспаленного воображения.

Майкл решил, что она все же издевается:

– Но я прекрасно помню, как вы снимали с меня футболку. – Белова опустила глаза, внимательно изучая свои ногти. – Она даже осталась в гостиной на том же месте, где мы с вами сидели. И пластырь. Прошу вас, помогите мне вспомнить, – сокрушенно произнес он. – И что я могу сделать в благодарность за вашу помощь?

Белова отвлеклась от ногтей и снова взглянула на детектива:

– Коннор, вы знаете, что я скептически отношусь к вашим методам работы. Но знаю, что вы редкий специалист в своей профессии. Насколько бы для меня не были странными ваши подходы, я уверена, вы – именно тот человек, который поможет раскрыть убийство моего отчима.

Майкл слушал ее с приоткрытым ртом.

– Меня совершенно не волнует, чем вы занимаетесь в свободное от работы время. Мне важно, чтобы то, что нужно мне – выполнялось. Те личные обстоятельства, которые могут привести к вашему отстранению – могут привести и к тому, что раскрытие дела затянется или же не будет раскрыто вовсе. Поэтому, детектив Коннор, – она тоже подалась вперед и заглянула ему прямо в глаза, – вчера вам было плохо, а я по доброте душевной вам помогла. И лучшей благодарностью за мою доброту будет поимка преступника. В конце-концов, вы мне обещали найти убийцу Сэма.

Майклу показалась, что на него вылили таз с ледяной водой.

– Вы поняли, о чем я говорю?

Коннор медленно кивнул. Эва улыбнулась:

– Замечательно. У вас есть ко мне еще какие-то вопросы, детектив?

Майкл молча покачал головой.

– Наверное, я пойду? – выдавил он.

– Наверное, – Белова продолжала улыбаться. Коннор встал и направился к выходу.

Возле двери он обернулся и поймал ее пристальный взгляд:

– И все же спасибо вам еще раз. – Ему показалось, что в последний момент он все же смог увидеть что-то в ее глазах. Но может он всего лишь хотел это увидеть.

***

Как только за Коннором закрылась дверь, Эва выдохнула и расслабилась. Хотя разговор шел почти полностью по сложившемуся в ее голове сценарию, она в любой момент боялась сбиться и ляпнуть что-то не то.

Она действительно считала Майкла Коннора хорошим детективом. Одним из лучших в городе, если не в штате. Но помимо этого он также был и эмоционально нестабильным мужчиной, о чем говорилось в одном из утекших в сеть полицейских отчетов.

Перед тем как позвонить лейтенанту Сеймуру, Эва попросила Кристину как следует полазать по интернету в поисках информации о Конноре, которая может ее смутить.

Выяснилось, что несколько лет назад он серьезно избил преступника, державшего в подвале ребенка. Так, что тот попал в больницу с сотрясением мозга и переломом нескольких ребер. В материале говорилось, что для публики это выдали за самооборону, но на самом деле против Коннора применили санкции – на несколько недель отстранили от работы. В течение этого времени он был обязан пройти обследование у специалиста на предмет возможности продолжать профессиональную деятельность.

Майкл был талантливым полицейским, но какие-то его личные травмы не позволяли ему добиться большего, а закапывали все глубже.

На следующий день после убийства Сэма, когда Эва начала приходить в себя и осознавать свое одиночество, в ее душе начало зарождаться ноющее чувство опустошенности. И как бы ей не хотелось себе в этом признаваться, но заставляющий сжимать кулаки от злости детектив своим порой чересчур раздражающим присутствием в ее жизни заставлял это чувство несколько притупить. В своем вечном недовольстве его словами, его действиями, одним его только внешним видом она находила утешение и стимул не опускать руки.

Сегодня она видела в его глазах множество вопросов,